— Она будет в деревне у отца.
В это время зашумело в соседней комнате женское платье. Лицо князя Андрея отразило опять ту же гордую, холодную злобу, которая выражалась в нем во весь вечер, и огонь, загоревшийся было в глазах при начале разговора, потух опять при входе жены.
Княгиня, все так же улыбаясь белыми зубами из под короткой губки, сложила свои маленькие ручки над возвышением талии1264 с рабочими ридикюлями на руке и села на кресло в кабинете мужа.
Pierre, спустив ноги, посмотрел на князя и его жену и, видимо, желая спросить еще что то, воздержался от вопроса, полагая, что решение князя еще должно оставаться тайной для жены. Князь Андрей понял его и видимо нарочно продолжал тот же разговор.
— Да, — сказал он, — странно будет, что я, я буду драться с
Княгиня рассеянно смотрела вперед и, казалось, не слушала и не понимала того, что говорилось.
— Неужели вы думаете, что мы победим? — наивно спросил Pierre.
— Гм! — отвечал князь Андрей. — Мой долг сделать всё, что я могу, а там что будет. Но война теперь решительно объявлена и до зимы понюхаем пороху, — прибавил он, оглядываясь
— Что ж вы будете адъютантом
— Да, он предлагал мне прежде. Во фронте я не могу служить, слишком мерзко наше воинство.
— Да собственно он что,
— Это ты только можешь не знать, — сказал князь Андрей. — Главнокомандующий!
Он оглянулся на жену. Ему неприятно было, что она пришла, неприятно было, что она ничего не говорит.1267
И вы с
— Чем замечателен этот
— Он? Везде от Измаила до Праги. Правая рука