— Псе. Псе. Псе, — долго покрикивал, пока наконец не услыхал топот жеребенка по бревнам моста. Дожидаясь у моста и надевая шубу, Карней услыхал крики мужиков на право в Барсуках и там же увидал огонек, краснеющий сквозь туман и тронул прямо туда. Но тут с ним случилось чудное. Направо он239 Слово: он по ошибке написано дважды. вдруг услыхал голос, да еще чей то знакомый голос, окликавший его.

— Карней, ты что ль?

Он остановил лошадей и постоял, соображая, почудилось ли ему это или точно это голос, и вглядываясь в туман, туда, откуда был голос; но голос затих и сквозь туман не мог он разобрать, что такое высокое чернеет, человек ли, или так. —

— Должно почудилось, — подумал Карней и поехал дальше и громким, звонким голосом окликнул мужиков.

— Корнюха! — опять послышалось ему сзади, но голос был знакомый, но не мужицкой.

Корнею жутко стало, и он, махая ногами, погнал мерина по направлению к голосам, откликнувшимся на его крик.

— Кто идет? — крикнул на Корнея грубый веселый голос, который он узнал тотчас же за Макаркин, — говори крещена ли душа?

И один из 2-х караульных нынешней ночи — Макар, в шубе и треухе с дубиной подошел к нему.

— Аль не признал? — тихо сказал Корней, слезши с лошади и снимая оброти.

— Чтож не окликаешься, я было убил, шалый право. Что поздно?

— Овес доваживал. Э! Корм то, корм-то, — сказал Корней, путая лошадь и проведя рукой по высокой густой отаве и прислушиваясь к звучному срыву длинной травы.

— А что не видал недобрых людей?

— А Бог е знает, кто то окликнул меня у острова.

— Вре?

— Пра.