Тяжелый был день вчера сплошь. Приехал Андрюша, запутался в долгах, нужно 8 тысяч, плачет, просит прощенья; долги старые, ждать не хотят те, кто давал. Я отказывала, он говорил: «остается убить себя» и рыдает. Так и уехал. А ты знаешь, как это меня расстроивает всю жизнь.
За обедом к террасе подошла молодая баба, просит помочь ребенку на втором году: упал в окно, страшная рана на голове, до кости, страшно смотреть. Саша свезла ее к фельдшерице у Чертковых, но та ничего не могла сделать, и завтра ребенка везут в Тулу. Вообще отсутствие доктора очень чувствуется здесь; уж привыкли к помощи от нас, и всё приходят. Потом, после обеда, в довершение всему,письмо от Димы письмо от Димы — сына Черткова Владимира Владимировича. В письме этом («23 июня» — помета Толстой) В. В. Чертков писал: «Батя был у Столыпина с визитом и тот ему объявил полный отказ о возвращении его сюда. Столыпин сказал, что полковник привез самый неблагоприятный отзыв о бате, говоря, что крестьяне с тех пор, как тут мы поселились, стали меньше платить податей и т. д. Когда батя спросил, можно ли ему поехать на время к больной жене, Столыпин сказал, что он должен справиться об этом в полиции, так как может быть местные помещики будут недовольны этим» (АСТ), — Черткову было запрещено пребывание в Тульской губ., что Чертков был уСтолыпина Столыпин — Петр Аркадьевич Столыпин (1862—1911), с апреля 1906 г. — министр внутренних дел, с июня 1906 г. кроме того — председатель Совета министров. По поводу реакционной политики Столыпина Толстой писал в первом наброске статьи «Не могу молчать» — «Петр Столыпин и Николай Романов — два главные скрытые палачи». — Переписка Толстого со Столыпиным опубликована в юбилейном сборнике «Л. Н. Толстой» М., ГИЗ, 1928. , и тот ему отказал окончательно возвращение домой. Чертков просил навестить больную жену, и на это Столыпин сказал, что это дело полиции допустить или нет. Что за безобразный деспотизм!
Всё это нас с Лёвой расстроило; он говорит: «уеду в Швецию поскорей». Вот и ты уехал, живешь, наслаждаешься; а я давно забыла, что такое радость жизни. Всё от чего-нибудь сердце болит, и всё давит мои навьюченные жизнью плечи. Ну прощай, будь здоров и весел.
№ 426
25 июня 1909 г. Я. П.
Я уже писала тебе, милый Лёвочка, что Черткову окончательно отказано не только в возвращении в Телятинки, но и в свидании с женой. Галя решила немедленно ехать вименье Пашковых Имение Пашковых — Крёкшино, Звенигородского уезда, Московской губ., под Москвою, куда едет и Ольга еще раньше, чтоб исследовать, насколько удобно там жить. Галя говорила, что уедет через неделю; значит теперь через пять дней. Бедный Димочка ужасно огорчен, не знает еще, что будет делать. В Телятинках налажено и его хозяйство, идут и работы по постройкам, по покосу, по огороду и проч. Вообще уныние на всех большое, даже на мне. Тем более, что Лёва сегодня вдруг взял и сломал твой бюст, проработав страшно напряженно над ним месяц, уложил свои вещи и сегодня в ночь уезжает в Швецию. Мне жаль его и грустно с ним расстаться. Он очевидно никак не думал, что после 8 лет ты вдруг уедешь из дому так на долго. Но он ни разу не возроптал и говорил, что благодарен за то, чтоты ему посидел немного ты ему посидел немного, — попозировал. , когда был дома. Мне приятно было пожить с ним; теперь мы остаемся три женщины в одиночестве.
Сейчас была страшная гроза и ливень. Такого сухого, резкого удара грома, какой был пять минут тому назад, — я еще в жизни никогда не слыхала. А у нас вчера и сегодня скосили лучшие луга и ужасно досадно, что всё так основательно смочило, и, пожалуй, еще снесло траву этим ливнем. Одна тучка — и столько порчи.
Получиладлинное письмо от Машеньки длинное письмо от Машеньки — от 19 июня, на восьми страницах (АСТ). сестры, она здорова и очень умиляется своей монашеской жизнью. Посетителей у нас не бывает никого, и я занимаюсь своими записками, хозяйством и разными делами, хотя на душе очень тоскливо и одиноко.
Вся моя жизнь сложилась для тебя и тобой, и, конечно, когда остаешься одна, то и одиноко. Когда же ты вернешься? Как нарочно, об этом умалчивается. — Сейчас телеграмма от Зоси к Саше. Ее нет дома, но вряд ли она меня оставит совсем одну. Впрочем дело ее.
Если б я была добра, я бы радовалась, что тебе весело и хорошо. Я и стараюсь этому радоваться, а все-таки, независимо от рассуждений, тоскует сердце. Да и обстоятельства так плохо сложились. Целую тебя и Таничек.
№ 427
