Таня, отправивши немку, успокоилась духом. С ней, наверно, едет няня и Трифовна, а если найдет еще няню Верочке или горничную, то возьмет. Дети наши все очень милы: Серёжу часто браню, очень непослушен, а больше ничего.Pas-de-géant Pas-de-géant. Толстой писал в ответ 16—17 июля: «Радуюсь, что pas-de-géant стоят, но сам живо представить себе не могу, как это у вас идет. Представляю только, как Илья падает» (ПЖ, стр.96—97).их совсем с ума сводит. Бегают они уж совсем хорошо, только Илюша всё валяется.Письма твои к ним прочту им завтра Письма твои к ним прочту им завтра. О письмах Толстого к детям см. след. письмо. , нынче они уж спали, когда пришло письмо. Верно они сейчас же тебе напишут. Илюша меня уж просил, чтоб за него написать тебе; и просил таким умильным голосом, что он сам не умеет, что я удивилась. Прощай, мой милый, спаси тебя бог; как хорошо, как хорошо, что ты поправляешься. Выдерживай непременно шесть недель, благо не скучаешь; а о нас, право, беспокоиться нечего. Милого Стёпу мы все целуем, особенно я; я чувствовала и то, что тебе без него было бы плохо. Хотя страшно вспомнить, как мы еще долго не увидимся, но будет же хоть когда-нибудь это счастье. Целую тебя, голубчик милый, в глаза, губы и руки. Прощай.
О деле забыла.Прилагаю письмо Оффенберга Прилагаю письмо Оффенберга. 29 июня Толстой писал: «Оффенбергу я решил ничего не отвечать. Может быть, он сам или брат еще напишут, тогда видно будет, притом здешняя покупка застилает все другие» (ПЖ, стр.91)., ты ему напиши сам. К тебе собирается на кумыс Александр Николаевич Бибиков.С ним пришлю билет Купеческого банка С ним пришлю билет Купеческого банка. 23 июня Толстой писал: «так как вообще очень может быть, что я куплю эту землю или другую, то я прошу тебя прислать мне билет Купеческого банка, который может понадобиться для задатка (посредством перевода через Самарский банк)» (ПЖ, стр.85). .
№ 34
4 июля 1871 г. После обеда. Я. П.
Не знаю, часто ли ты получаешь мои письма или они пропадают, но я тебе пишу очень часто, это мое единственное отрадное занятие, а то дела хозяйства, варенья, прислуги — совсем меня задавили. Стало тягостно — эта постоянная суета и, главное, то, что все: Пелагея Ильинична, мама́, Таня, Ханна меня постоянно натравливают на людей, т. е. прислугу, а это тяжело и нынче я опомнилась; порядка большого быть не может, а пилить и смотреть за каждым шагом всякого из людей — невыносимо. Умственных разговоров и занятий у нас нет, прогулок нет, музыки тоже. Вчера приезжала к намкняжна Оболенская
Княжна Оболенская — княжна Варвара Дмитриевна Оболенская (р. 1839), сестра Л. Д. Оболенского; в 1878 г. вышла замуж за тульского врача Эдуарда Ильича Виганда (р. 1826)., и мне было приятно; мы с ней философствовали, разговаривали и я хоть на два часа забыла о непаренных кадушках и недоделанной простокваше. Ты избаловал меня тем, что я привыкла подыматься с тобой на ту нравственную высоту, которая меня освежает и мирит с
почём тетерева
Почем тетерева — «термин, принятый в нашей семье для обозначения материальных интересов» (прим. Софьи Андреевны).
.
La grande nouvell e
1
[Главная новость]
та, чтоОболенский получил место от Чижова
... Оболенский получил место от Чижова. Федор Васильевич Чижов был директором правления Московско-Курской жел. дороги; через него с осени 1871 г. Л. Д. Оболенский устроился на службу в Москву, в правление Курской дороги.и в конце июля поступает на службу при железной дороге. Он, говорят, очень рад и весел. Всё это сказала мне Лиза, приезжавшая вчера с княжной. Завтра я их жду обоих, Лизу и князя, тогда мне всё расскажут подробно. Мне это грустно, но за них я рада. Нынче в ночь уезжает в Рязань мама́ по железной дороге с Славочкой, а завтра рано утром едет Таня в шарабане на почтовых со всеми детьмидо Венёва
До Венева. Венёв — уездный город Тульской губернии, к северо-востоку от Тулы. , куда Лиза высылает два экипажа и своих лошадей. Одна я не останусь, приедут на это время Оболенские, а Таня уезжает на неделю, мама́ на месяц.
У нас страшная жара была всё это время; я со вчерашнего дня стала купаться, и все дети и мама̀ тоже купаются. Маленькие тоже здоровы, Маша выправляется и ты, верно, найдешь в ней большую перемену. Мама̀ мне ужасно жаль, что она уезжает, я в ней чувствую опору, защиту, утешение. После тебя только с ней и возможна была бы жизнь. Но теперь, слава богу, почти половина времени прошла, и я легко вынесу и еще месяц разлуки. Что за счастье, что твое здоровье лучше; ради бога, выдерживай шесть недель, как обещал. Леченье тогда будет полное и я буду покойнее. Хотела бы тебе описать, как мы живем, но не выходит, потому что определенной жизни нет. Встаю я в двенадцать, потому что засыпаю в пять утра. Ночи четыре я не сплю, не могу, бог знает, отчего. Ночью читаю по-английски, очень приятно думаю о тебе, о всех и всём. Когда пью кофе, дети завтракают. Мысидим с мама́, я варю варенье сидим с мама́, я варю варенье. Ср. сцену с варкой варенья у Китти с матерью во 2 главе VI части «Анны Карениной».или шью; перед обедом едем купаться, после сидим на балконе, как и бывало, и опять шьем и разговариваем. Потом дети, а иногда и мы, бегаем на pas-de-géant, а вечер опять сидим вместе, и тут Таня с нами засиживается. Одно не хорошо и не весело, это то, что мы всё сидим. Теперь с приездом Оболенских, а потом Вари, я налажу опять вечернее гулянье, и когда вспомню об этом, у меня делается радостное волнение. Ты меня научил наслаждаться этими прогулками; я и детей, и Ханну буду брать. Ханна совсем здорова и деятельна опять, как всегда. С волнением жду нынче опять письма от тебя. Я их получила шесть, и так благодарю тебя, мой милый, что ты мне часто пишешь. Я не считала, сколько писала тебе, но,верно, это восьмое письмо Верно, это восьмое письмо — фактически девятое. . Это жаль, что ты не можешь получать писем от меня так же, как я от тебя; это такое утешенье — письма.
Иногда мне грустно, что у тебя нет удобств жизни. Чувствуешь ли ты очень все лишения? Не действует ли на тебя это дурно физически? Сейчас приехал Алексей, который ездил покупать железо для дома на крышу и привез от тебяписьмо от 26-го июня письмо от 26-го июня. В нем Толстой писал: «Мы живем по-старому Я уже считаю дни. И чуть нездоровится, то тоска ужасная. В последнем письме я тебе хвалился здоровьем, а это продолжалось только три дня; теперь два дня кашель и нездоровится, но не так, чтобы я бросал пить кумыс и чтобы сказать, что мне хуже. Я жду, напротив, большого улучшения. И нервы крепче, и сил умственных и физических больше. Верно простуда. Погода отвратительная. То жара, то холод» (ПЖ, стр.87). . Ты в нем пишешь, что нездоров, кашляешь и опять наболелое место в душе так и отозвалось. Боже мой, сколько надо сил, чтобы не беспокоиться и владеть собой. Твоя телеграмма из Бузулука была после, и она была утешительная, но насколько справедливая? Не студишься ли ты на охоте, не делаешь ли безрассудств? Тебе и тут жара была хороша, а холод вреден. Как жалко, что у вас там бывает холодно. Если ты не выздоровеешь, придется ехать уж вместе зимой в теплый климат. Не сердись на эти мои слова; твое письмо меня нравственно поранило, и опять всё стало мрачно. Но ты всё-таки пиши всю правду; я всё могу вынести, всё решительно. Кумыс тебе будет полезен, это верно; но не ослабевай душой и дотяни свой срок. Если не очень дорого и трудно, телеграфируй еще раз, только один раз, хорошо ли здоровье или нет? Всю правду, пожалуйста. Прощай, мой милый, мой друг дорогой, целую тебя, спаси тебя бог; я через два дня опять напишу. Будет же время, когда мы опять будем вместе; но будешь ли ты здоров? Когда письмо кончаю и то как будто расстаюсь с тобой.
Дети хотят всё писать к тебе, но грибы, ягоды, pas-de-géant, купанье и проч. отнимают у них и время и охоту.Они очень были рады твоим письмам к ним Они очень были рады твоим письмам к ним. Письмо Толстого от 23 июня содержит обращения Льва Николаевича к трем его детям: Серёже, Тане и Илюше (ПЖ, стр.86—87). . Смеялись и делали разные замечанья. Серёжа очень интересовался, привезешь ли ты лошадь и собаку сюда. Ну, прощай, целую тебя опять и опять.
