Что ты ничего не пишешь о Тане? О Маше я ужасно сокрушаюсь, так мне жутко за неё, так всё не по-настоящему идет её жизнь. И муж ее не настоящий, иребенок
ребенок [Маши]. М. Л. Оболенская несколько раз была беременна; живых детей не было, а все мертворожденные. , и здоровье, и положение, — как будто всё это пока, а вот будет потом лучше. А между тем всё хуже и хуже.
Очень радуюсь быть опять с вами. Но уж не может быть вторично так хорошо, как тот раз. Так было естественно весело, легко и любовно. — Ну, будем надеяться, что опять так же будет, а может быть и лучше еще. Жду известий о дороге, куда ехать? Целую тебя, милый друг.
Сегодня головы половина болит очень. Представь себе, что я сплю всего три часа в ночь: от 3-х до 6-ти. Даже ошалела совсем. Это только эти две последние ночи. У вас снег, а у нас ни порошинки. Только чувствуется мороз в воздухе, а небо ясно.
№ 383
1898 г. Ноября 17. Москва
Милый друг, пишу тебе совсем не в том духе, который ты ждешь от меня. Дело в том, что я узнала сегодня (не называю в письме никого, ввиду того, что наши письма читают), что в Петербурге ходят очень упорные слухи о том, что недавно в наших яснополянских окрестностях несли икону, и ты будто бы подъехал или подошел и сказал: «что вы несете?» Мужики ответили: «царицу небесную», а ты будто сказал: «Если есть царица небесная, то на небе, а это доска». И будто мужики возмутились и что-то тебе неприятное сказали или сделали. Так как я о таком событии ничего не слыхала, а мне нужно поскорей и наверное узнать от тебя: правда это или неправда, то пожалуйста, напиши мне немедленно об этом, лучше с Пастернаком или еще с кем, а не почтой. Что-то не похоже, чтоб ты с мужиками вел такие беседы, этого никогда не было.
Приехав сюда, вошла в свою московскую скорлупу, грустную, одинокую. Сегодня весь день провела с Марусей в саду; мы сажали липки и березки, привезенные из Ясной с очень плохими, обрубленными кореньями, за что я совсем не благодарна садовнику. День теплый, птицы пищали, солнце выглянуло, очень хорошо. Потом подстригали акации, сметали листья.
У Саши нога болит, она не в духе и точно не совсем здорова. Миша всё уходит, опять он в не твердом настроении; вчера, в тот же вечер, когда я вернулась, он пропадал до 3-го часа ночи, и сейчас, вечер, опять ушел.
Из Ясной я, и все мы, женский пол, вынесли очень хорошее и даже трогательное впечатление. Теперь я его заглушаю, чтоб не очень грустить. Целую тебя и всех. — Как скучно, что так злобно заняты нами в высших сферах Петербурга! Ну, да это не нарушит того настоящего нашего внутреннего счастья, которым мы живем, как например, жили эти 2½ дня в Ясной. Прощай, напиши же мне непременно, и скорей.
17 ноября
1898 г.
Толстой писал в ответ 20 ноября: « Событие состоит в том, что я, наткнувшись на икону, объехал ее полями, но на станции опять встретил смотрителя, шедшего ей навстречу. Я сказал ему, что не советую предаваться идолопоклонству и обману. Мужикам же, к сожалению, в этот раз не пришлось ничего сказать. Также и мужики, кроме ласковых
