У нас двое больных: Ваничка в жару и Андрюша в жару. У обоих только по 38, но это, пожалуй, хуже, когда с маленького начинается. Кроме того меня очень тревожит то, что у всех мальчиков: у Андрюши, Сани и Васи по телу пошли нарывы, в роде чирьев; у Сани их было больше всех, Андрюша очень страдал от своего, а теперь у него нарывает в неприличном месте. Почему у всех? Я спросила у Зандера, не дурная ли эта болезнь? Он говорит: «ручаюсь головой, что нет». Купались они с Афонькой, а он весь в чирьях, может быть и пристало. Но меня очень это беспокоит. — Ваничка заболел сегодня. Мы поехали с ним и с Сашей к Зиновьевым во втором часу. День теплый, тихий, они очень веселились дорогой. Но там вдруг начал скучать, валиться, смотрю — голова горячая. Я сейчас же увезла его домой, он всю дорогу спал и лег потом в постель, всё пил, ничего не ел. Андрюша всё бредит в соседней комнате. — Вечером привезли Зиновьевы барышни Сашу и Лидию и приехали целым обществом:Ферре Ферре — смоленский вице-губернатор Василий Юльевич Фере (р. 1864), зять тульского губернатора Н. А. Зиновьева.два брата с сестрой,Леонтьев Леонтьев — тульский вице-губернатор Иван Михайлович Леонтьев., пришел ещеЦингер Цингер — один из сыновей профессора В. Я. Цингера — Иван, Николай или Александр (впоследствии выдающийся физик). . Шумели, болтали, бегали на pas-de géant, даже вальс проплясали в зале, но пробыли меньше часа.
Вчера Андрюша в концерте Фигнера уже почувствовал себя дурно. Концерт был скучный; пьяныйОфросимов
Офросимов — Александр Павлович Офросимов (1846—1921), богатый тульский помещик. Любитель цыган; описан Толстым в «Живом трупе». О нем: Илья Толстой, «Мои воспоминания», М. 1933, стр.16. , толпа знакомых, пели и играли плохие вещи, дети заснули на обратном пути, — вообще не вышло.
Ты просишь, Лёвочка, все счёты Ты просишь [...] все счёты. Толстой писал 19 июля: «Нынче видел газету, в которой твой отчет. Все очень хорошо. Мне надо писать свой, и я завтра принимаюсь за него, но боюсь, что много сведений не достанет. Скажи Тане, чтобы она прислала все, что у нее есть, и тебя прошу прислать, что у тебя есть». . Сегодня взяли у Зиновьева 26 свидетельств Красного Креста, а у меня только еще четыре. Завтра пошлем через Ясенки. Пошлем тоже и счёты тебе. Я еще раз на листок бумаги переписала весь свой расход; читай его по страницам, я переномеровала. Не хотелось переписывать; не очень я аккуратно написала, но понять всё можно. Капустных счетов у меня тут нет, а я написала, сколько денег на нее истрачено. Счёты Ге я все передала Тане для пересылки тебе. Один ты найдешь написанный моей рукой; это копия с уже посланного тебе, еще зимой, счёта. — Меня удивило, что ты счёты потребовал. Они не скоро дойдут до тебя, а ведь ты через две недели хотел уже вернуться.
Напрасно ты столовые затеваешь. Жить вы не будете, помощники разъехались, денег мало; явится холера, надо жить всем вместе, разлучаться невозможно еще год, это даже немыслимо, и потому помочь оставшимися деньгами и хлебом лучше бы всего раздачей. Помощников на эту каторгу ты не найдешь, довольно и одного года муки, кто выдержит больше? — Вы поработали довольно, пример показали, пусть другие поработают. Я помню, как ты говорил в прошлую осень: я напишу о столовых и для примера открою несколько. — Теперь пример показан.
Получили ли вы горох от Ге и дубликаты, посланные мной Ермолаеву? Прощай, милый Лёвочка, Машу и Веру целую. Плохо вы, правда, пишете, не поймешь хорошенько. Что губа папа̀, прошла ли, не забудьте написать.
Сейчас встали все, у Андрюши жару нет, а Ваня еще лежит, жар 38. Как то вы? Шел дождь.
№ 269
1892 г. 23 июля. Я. П.
Дети выздоровели, Ваничка опять гуляет. Живем потихоньку, скучаем по отсутствующим. Сегодня две недели, как вы уехали, а еще и не похоже по письмам вашим, что вы собираетесь домой. Повидимому, и по рассказамВеры Вера — В. А. Кузминская. , ты больше был занят своей статьей. А это можно было и дома делать, окончив те тяжелые дела; и лучше бы было дома. Погода чудесная, заметили ли вы вчерашний вечер, что была за прелесть! Или в Бегичевке всё некрасиво и мрачно. Самой мне нездоровится, дыханья нет, кровь показалась горлом; сегодня начну опять купаться, а то вянешь совсем, точно и ходить-то трудно. Вот ты пишешь, что обо мне мало знаешь, да я думаю, тебе это мало и надо; это я о тебе всю жизнь тревожусь и томлюсь желаньем большего сближения, а ты все дальше и дальше. Теперь и к этому стала привыкать. Целую Машу. Береги себя.
№ 270
