Все материалы
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Получил я от брата Николая Записки Охотничьи его ― листа 3 печатных. На днях покажу Тургеневу, но по моему прелестно.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Я перебесился и постарел.
Жив.
Ваша догадка неверна: не ближайшее окружающее ввело меня в соблазн желания смерти, а общее безумие и самогубительство жизни
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Признаки духовного начала: 1) независимость, 2) простота, 3) неподвижность, 4) совершенство
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Встал очень рано.
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
