Все материалы
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Читал дрянь
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Жив.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Поздравляю вас с Новым годом; дай вам бог здоровья и спокойствия душевного.
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
У Фета вечер очень приятно.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
В Москве тяжело от множества людей.
Ничего не работается. Живу радостно.
