Все материалы
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Я шил сапоги.
Я перебесился и постарел.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Не усиливайте своей привязанности друг к другу, но всеми силами усиливайте осторожность в отношениях, чуткость, чтоб не было столкновений.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
Не согласен только с вашим выражением о том, что мы работаем для того,чтобы осчастливить людей. Работа должна быть только в том, чтобы увеличивать любовь к богу
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Разве может кто-нибудь в мире, самый праздный даже человек, в самой несложной жизни сделать все дела, которые ему нужно сделать.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Спиритизм не есть учение, а грубый обман и потому не может быть сравниваем ни с каким настоящим разумным, религиозным учением.
Не верьте только себе в том, что в сближении с женщинами есть что-то особенно хорошее, смягчающее. Всё это обман похоти.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
