Все материалы
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Очень благодарен Вам за Ваше любезное предоставление нам возможности пользоваться Вашим Mignon
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Всё слабость и уныние.
