Все материалы
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Я перебесился и постарел.
Очень, очень благодарю вас за вашу любовь ко мне и отвечаю тем же. Привет всем вашим нашим.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
Спиритизм не есть учение, а грубый обман и потому не может быть сравниваем ни с каким настоящим разумным, религиозным учением.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Простите, что говорю вам такие пошлости
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Я шил сапоги.
