Все материалы
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Всё слабость и уныние.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Не усиливайте своей привязанности друг к другу, но всеми силами усиливайте осторожность в отношениях, чуткость, чтоб не было столкновений.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Ежели можно раньше приехать, то приеду, потому что только с тобой, детьми я дома и человек
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Я перебесился и постарел.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
