Все материалы
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
Поздравляю вас с Новым годом; дай вам бог здоровья и спокойствия душевного.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Ежели можно раньше приехать, то приеду, потому что только с тобой, детьми я дома и человек
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
