Все материалы
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Если бы Таня спросила меня, выходить ли ей замуж, я сказал бы: да. А М спросила бы, я сказал бы — лучше нет, если она сама не чувствует в этом необходимости.
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Помогай нам бог утверждаться в той истине, какая открылась вам и какая, как я по опыту знаю, дает лучшее ненарушимое благо.
Жив.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Не верьте только себе в том, что в сближении с женщинами есть что-то особенно хорошее, смягчающее. Всё это обман похоти.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Простите, что говорю вам такие пошлости
Милостивый Государь!_x000D_ Моя просьба будет стоить вам так мало труда, что, я уверен, вы не откажетесь исполнить ее.
