Все материалы
Встал очень рано.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Я перебесился и постарел.
Помогай нам бог утверждаться в той истине, какая открылась вам и какая, как я по опыту знаю, дает лучшее ненарушимое благо.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Не усиливайте своей привязанности друг к другу, но всеми силами усиливайте осторожность в отношениях, чуткость, чтоб не было столкновений.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Много думал, но ничего не делал.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Ничего не делал из назначенного
