Все материалы
Спиритизм не есть учение, а грубый обман и потому не может быть сравниваем ни с каким настоящим разумным, религиозным учением.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Жив.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Чувствую неповоротливость старости
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Всё слабость и уныние.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
У Фета вечер очень приятно.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Ничего не работается. Живу радостно.
Эстетика есть выражение этики, т. е. по-русски: искусство выражает те чувства, которые испытывает художник. Если чувства хорошие, высокие, то и искусство будет хорошее, высокое и наоборот.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
