Все материалы
Читал дрянь
Милостивый Государь!_x000D_ Моя просьба будет стоить вам так мало труда, что, я уверен, вы не откажетесь исполнить ее.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
У Фета вечер очень приятно.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Если бы Таня спросила меня, выходить ли ей замуж, я сказал бы: да. А М спросила бы, я сказал бы — лучше нет, если она сама не чувствует в этом необходимости.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Ездил с офицерами на рыбальство.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
