Все материалы
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Как вы счастливы, что в свои молодые годы, имея ... перед собой длинную жизнь, сознали то, что я только в самое последнее время сознал всем существом своим.
Много думал, но ничего не делал.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Ничего не работается. Живу радостно.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Не верьте только себе в том, что в сближении с женщинами есть что-то особенно хорошее, смягчающее. Всё это обман похоти.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Я перебесился и постарел.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Ездил с офицерами на рыбальство.
