Все материалы
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Ежели можно раньше приехать, то приеду, потому что только с тобой, детьми я дома и человек
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Ничего не работается. Живу радостно.
Встал очень рано.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
У Фета вечер очень приятно.
