Все материалы
Горбунчик, Журжинька, Зефироты и Пупок – как Толстой обращается к людям
19 (31) марта 1865 года
37 лет
Облаком радости и сознания возможности сделать великую вещь охватила мысль написать психологическую историю романа Александра и Наполеона
Читать дальше
В Москве тяжело от множества людей.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Кораловый
Жарко, ветрено. Лунно. Гречиха брусничная. Лен издали зеленоватый, брусничным боком, бурый вблизи.
Больше кораловогосераль
Проехав аул, Шамиль въехал в большой двор, примыкавший к внутреннему, в котором находился сераль Шамиля.
Что это?Бурозеленый
Над черемухой и орешником с висячими цветами и бурозеленым, развертывающимся листом из-под прошлогодних листьев, поднимая их, зеленелась сонная первая трава и желтые лиловые цветы усыпали полянки.
Больше бурозеленогоТемно-серый
Нехлюдов слушал и почти не понимал того, что говорил старый благообразный человек, потому что всё внимание его было поглощено большой темно-серой многоногой вошью, которая ползла между волос по щеке благообразного каменщика.
Больше темно-серогомагарыч
Человек, о котором рассказывается в притче, взял себе то, что называют теперь магарычом; только этот магарыч должен был уплачиваться ему натурой, известными услугами.
Что это?синедрион
Можно сказать, что в этом отношении даже забавное объяснение истолкователей-националистов, видевших в диаволе посланника синедриона, в несравненно меньшей мере вредило бы цельности представления о характере Иисуса.
Что это?Сколько слов в полном собрании сочинений Толстого?
То, что вы хотите учиться сами, а не в гимназии, если вы точно хотите учиться, это хорошо. Человек хорошо знает только то, чему он сам научился.
Янтарный
Мочежинки, прежде серебрившиеся росой, теперь золотились. Ржавчина была вся янтарная. Синева трав перешла в желтоватую зелень.
Больше янтарногорундук
Во всяком случае жду не дождусь, когда я приеду в Ясную и застану твою красную подушку на рундуке.
Что это?«Мечтаю о том, как уйду». Уход Толстого в его дневниках и письмах
«Жить уже положительно дешевле везде, чем в Москве»: письма Толстого из Европы
