Все материалы
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
Разве может кто-нибудь в мире, самый праздный даже человек, в самой несложной жизни сделать все дела, которые ему нужно сделать.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
То, что вы хотите учиться сами, а не в гимназии, если вы точно хотите учиться, это хорошо. Человек хорошо знает только то, чему он сам научился.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Чувствую неповоротливость старости
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
