Все материалы
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Если можете выдержать предлагаемый вам экзамен, подходите к столу и берите билет, если же чувствуете, что не овладели предметом, то лучше и не приступать.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Ничего не работается. Живу радостно.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Читал дрянь
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
То, что вы хотите учиться сами, а не в гимназии, если вы точно хотите учиться, это хорошо. Человек хорошо знает только то, чему он сам научился.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
