Все материалы
Поехал к Султанову и пробыл у него 14, 15, 16. Объедался, охотился и дулся на Перепелицына
Милостивый Государь!_x000D_ Моя просьба будет стоить вам так мало труда, что, я уверен, вы не откажетесь исполнить ее.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Я распустился страшно во всех отношениях.
Вот уже именно cercle vicieux; как только не в духе, так не любишь людей, а чем больше позволяешь себе не любить, тем больше и больше становишься не в духе.
Две главы совсем обдумал. Брыков и Долохов не выходят.
Надо сделать усилие над ленью и завтра — дурно ли, хорошо — писать.
Хозяйничал, рабочих нет. Расходов бездна, нашло уныние было.
Мне пришла мысль пересмотреть все мои правила, привести их в порядок и приучать себя к исполнению их.
Хочу перестать играть в карты, как то совестно. Не брался за работу. Теперь 2 часа. Еду верхом. Тоже надо бы бросить.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Много думал, но ничего не делал.
О своем писанье решил, что мой главный порок — робость. Надо дерзать.
Не знаю, что: учение или драму?
Машинька упрямится. Не сваришь с ней каши.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Писал немного, плохо. Вечером пляски.
Утром хотел писать, но не очень и потому шил сапоги.
Мне тяжело, гадко. Не могу преодолеть себя. Хочется подвига.
