Все материалы
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
Встал очень рано.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Не усиливайте своей привязанности друг к другу, но всеми силами усиливайте осторожность в отношениях, чуткость, чтоб не было столкновений.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Много думал, но ничего не делал.
Помогай нам бог утверждаться в той истине, какая открылась вам и какая, как я по опыту знаю, дает лучшее ненарушимое благо.
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Ежели можно раньше приехать, то приеду, потому что только с тобой, детьми я дома и человек
