Все материалы
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Ваша догадка неверна: не ближайшее окружающее ввело меня в соблазн желания смерти, а общее безумие и самогубительство жизни
Много думал, но ничего не делал.
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Я шил сапоги.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Жив.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Спиритизм не есть учение, а грубый обман и потому не может быть сравниваем ни с каким настоящим разумным, религиозным учением.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
