Все материалы
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Ничего не работается. Живу радостно.
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Всё слабость и уныние.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Если можете выдержать предлагаемый вам экзамен, подходите к столу и берите билет, если же чувствуете, что не овладели предметом, то лучше и не приступать.
Я берегу чувство, как сокровище, потому что оно одно в состоянии прочно соединить нас во всех взглядах на жизнь; а без этого нет любви.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
