Все материалы
Ездил с офицерами на рыбальство.
В Москве тяжело от множества людей.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Не верьте только себе в том, что в сближении с женщинами есть что-то особенно хорошее, смягчающее. Всё это обман похоти.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Милый друг, и чувствую и вижу, что ты держишься, чтобы не высказать мне больного, и я тебя люблю и жалею за это, и мне хочется увидать тебя поскорее.
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
