Все материалы
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
Получил я от брата Николая Записки Охотничьи его ― листа 3 печатных. На днях покажу Тургеневу, но по моему прелестно.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Не согласен только с вашим выражением о том, что мы работаем для того,чтобы осчастливить людей. Работа должна быть только в том, чтобы увеличивать любовь к богу
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
