Все материалы
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Не надо тревожиться.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Всё слабость и уныние.
Я берегу чувство, как сокровище, потому что оно одно в состоянии прочно соединить нас во всех взглядах на жизнь; а без этого нет любви.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
Встал очень рано.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Я перебесился и постарел.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Чувствую неповоротливость старости
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
