Все материалы
Ваша догадка неверна: не ближайшее окружающее ввело меня в соблазн желания смерти, а общее безумие и самогубительство жизни
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
Очень, очень благодарю вас за вашу любовь ко мне и отвечаю тем же. Привет всем вашим нашим.
Если можете выдержать предлагаемый вам экзамен, подходите к столу и берите билет, если же чувствуете, что не овладели предметом, то лучше и не приступать.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
У Фета вечер очень приятно.
Жив.
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
