Все материалы
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Всё слабость и уныние.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Чувствую неповоротливость старости
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Встал очень рано.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Много думал, но ничего не делал.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
