Все материалы
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
желание славы есть последняя одежда, которую снимает о себя человек. Я чувствую постоянно всю силу этого соблазна. И постоянно борюсь с ним.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Если можете выдержать предлагаемый вам экзамен, подходите к столу и берите билет, если же чувствуете, что не овладели предметом, то лучше и не приступать.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Я перебесился и постарел.
Жив.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
