Все материалы
В Москве тяжело от множества людей.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Ничего не делал из назначенного
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Очень, очень благодарю вас за вашу любовь ко мне и отвечаю тем же. Привет всем вашим нашим.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
У Фета вечер очень приятно.
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Встал поздно, целый день ничего не делал
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
