Все материалы
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
В Москве тяжело от множества людей.
Получил я от брата Николая Записки Охотничьи его ― листа 3 печатных. На днях покажу Тургеневу, но по моему прелестно.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Простите, что говорю вам такие пошлости
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Не надо тревожиться.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
