Все материалы
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Милый друг, и чувствую и вижу, что ты держишься, чтобы не высказать мне больного, и я тебя люблю и жалею за это, и мне хочется увидать тебя поскорее.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Не верьте только себе в том, что в сближении с женщинами есть что-то особенно хорошее, смягчающее. Всё это обман похоти.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
В Москве тяжело от множества людей.
Я перебесился и постарел.
Чувствую неповоротливость старости
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Всё слабость и уныние.
