Все материалы
Я шил сапоги.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Я берегу чувство, как сокровище, потому что оно одно в состоянии прочно соединить нас во всех взглядах на жизнь; а без этого нет любви.
Всё слабость и уныние.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Не согласен только с вашим выражением о том, что мы работаем для того,чтобы осчастливить людей. Работа должна быть только в том, чтобы увеличивать любовь к богу
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Не верьте только себе в том, что в сближении с женщинами есть что-то особенно хорошее, смягчающее. Всё это обман похоти.
Простите, что говорю вам такие пошлости
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
То, что вы хотите учиться сами, а не в гимназии, если вы точно хотите учиться, это хорошо. Человек хорошо знает только то, чему он сам научился.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
