Потом помнит, что девчонки дразнили его Ризуновым пасынком, и хотя он не понимал, к чему клонило, он плакал, слушая их. А тут еще сам Федор убить хотел. Во всем был Федор, и он ненавидел его. Он стал думать, как бы ему извести Федора; убить? отравить? испортить? — Тут девчонки с хворостинами, загоняя скотину, вышли из под горы. — «Что, али вотчим Федька побил?» — Он молчал, они потрогали его. Он схватил камень и пустил в них — девки стали прыгать и кричать.65 Парашка подошла и Он бранился, потом заревел. Бабы прогнали девочек. Старшая, Парашка прошла с скотиной. — «Чего ты?» — Сережка разревелся и рассказал, как хочет погубить. Парашка сказала, что испортить надо. «Пойти к дедушке Липату». Странница пришла. Они ей открылись, она научила терпеть. Мать погнала скотину загонять. Уложила спать, за нее завалился. —
После Покрова женили. Сережка видел, как одели мать, как она выла, как пили мужики, и его к ним перевели. Девчонка злая Ризуновых, мокрая. — Раз пришел домой пьяный Ризунов. — «Зачем обед не готов?» — «Ты не велел ждать, и мы поели». — «Ах ты такая-сякая, трегубое отродье накормила. Известно, так вот я убью его», — схватил топор, да на
«Али давно не таскал!» — сказал мужик с обмерзлыми сосульками на бороде и усах, входя вечером в избу и обращаясь к бабе. Он только что поскользнулся в сенях и едва удержался о притолку. — «Опять налили сенцы, идолы!» — «А ты ушат починил, чтоли?» — сказала баба. — «Ноне бабы 5 раз за водой ходили, что принесут, половина вытечет». — «Начинишься на вас, чертей. Космы повыдергаю, так не потечет». — Мужик приехал из лесу не в духе: караульщик застал его накладывающим молодые дубочки, которые он срубил в господском лесе, и содрал с него на косушку.
66 Абзац редактора. Мужик молча разделся, поужинал с семьей. Сын, пришедший с господской молотьбы из села, за ужином рассказал новость. В риге сказывали — барин приехал. — «О!» — сказал старик. — «Мужики гутарили, опять хочет землю отрезать. К Посредственнику ездил. Михайла говорит, ничего не будить». — «Какой Михайла?» — «Сидоров — грамотный что ли он, — сказывал, ничего не будеть, потому, — мужики свово планту не покажуть, а когды царская межевка придеть, годы пущай режуть, — от Царя землемер все укажеть, всю землю отхватють господсткую»...
67
Абзац редактора.
Старик внимательно слушал, и бабы замолкли. Василий слыл зa голову. — «Потому, говорить, комедатраная межевка пойдеть, а на эвту согласия не сделають...»
Старик радостно усмехнулся. — «С весны тож приезжал, — сказал он, — как маслил, небось дураков нашел, — с чем приехал — с тем уехал»... Василий продолжал: «Михайло сказывал, барин-то старшину чаем поил, — слышь, хочет тапереча всю землю в пруценту укласть. Старшина сказывал, мир очень обиждается». — «Ох, Господи, сказал [старик], рыгая и крестясь — «креста то нет на людях», — и он вылез из за стола. «Завтра сходку собрать велели», — прибавил Василий. — Через 5 минут лучина затухла, и 12 душ Семеновой семьи (так звали старика) захрапели в 7
Семен жил на хуторе, поселенном лет 15 тому назад в 5 верстах от села и состоящем из 4 дворов. Барин же остановился в усадьбе, в селе. Барин несколько месяцев тому назад68
Пропущено два-три слова, так как правый нижний угол листа оборван.
неожиданно получил это именье в
Теперь барин приехал опять с тем, чтобы покончить дело с этим имением, и воспользовавшись
Прежде всех вернулись в деревню плотники. — Это был сборный народ: рядчик был из города, а ребята, кто дальние, кто соседние, двое было из этой деревни. —
Плотники подошли к Родькиному двору (Родивон держал чай, вино, и на квартиру пускал), поклали в амбар топоры и пилы и вышли на крыльцо и на улицу. Один только высокой, плечистый малый Лизун не входил в сенцы, не вытаскивал своего топора из за кушака и не убрал своей поперешной пилы и полусаженя, а прислонил их к углу иструба. Лизун сел на низкую завалину у избы, так что высокия колени его доходили почти до плеч, взял в свои загорелые и поросшия волосами руки соломинку, стал ломать ее и запел песню, так складно, громко, что две старушки у соседей высунулись посмотреть, кто поет. Ребята ждали хозяина к расчету, кто хотел домой идти на праздник, кто так деньжонок попросить хотел, а кто так посчитаться только. Лизун же поутру на работе повздорил с хозяином и вовсе хотел рассчета. Накануне хозяин к начальству зa деньгами в город ездил, а ребят Лизуну приказал; в суботу приехал, работа непоказалась ему, стал ругаться: «ты, мол, с ребят магарычь взял, вы де мне 25 рублей в день стоите, а ничего не сработали, да дерево перерезали, оно мне 5 рублей стоит». Все это было правда, ребята все знали, что они половину дня провели в кабаке, куда их свел Лизун: —
— Коли ты рядчик, так сам смотри, а я твоей работы не испортил. Сам тебе укажу, как работать надо, — сказал Лизун. Да тут же про кашу сказал, что ребята голодные от обеда встают. — Давай рассчет; не хочу у тебя работать.
70 Абзац редактора. Лизун был малой молодой из Мисоедова, только второй год женат и в первой на стороне работал, a дела своего такой мастер, что хозяину указывал, и топором ли, долотом, пилой всякую работу мог сделать и потому в хозяине не нуждался. — Один из ъ плотников сел подле Лизуна. Лизун кончил песню и подмигнул.
— Так то. Аль взаправду рассчет возьмешь?
— А ты как думал, — сказал Лизун, — кланяться стану? —
