Воля человека1809 в проявлении своем подлежит закону необходимости. Воля человека свободна. Эти два положения исключают одно другое. Если воля свободна, то не может быть закона необходимости, если есть закон необходимости, то воля не может быть свободна. И если каждый поступок человека представляется произведением свободной воли, подлежащей закону необходимости, то каждый поступок человека есть непостижимая тайна. Таковою и признает жизнь человека богословие и1810 философия метафизика.

В действительности же каждое действие человека, каждое историческое событие, несмотря на существующее противуречие, тем же человеком, который и составляет предмет противуречия, понимается весьма ясно, определенно, без ощущения малейшего противуречия.

Каким образом в действительности в общем понимании явлений человеческой жизни соединяются, сглаживаются или уничтожаются эти два исключающие друг друга понятия свободы и необходимости?

В действительной жизни с совершенной простотой и ясностью, не ощущая ни малейшего внутреннего противуречия, понимается поступок, как свой, так и других людей. Говоря о1811 Зач. в копии: падении первого человека, мы не видим ни малейшего противоречия в это этом представлении. Точно так же ни малейшего противоречия не представляет для нас поступок человека, вышедшего из двери, подумавшего секунду о том, куда ему идти, и пошедшего не налево, а направо. и далее во вставке-автографе: жестокости деятельности полудикого, завоевавшего край и жившего и вписано до конца абзаца. убийстве, совершенном полудиким человеком, жившим сотни лет до нас, и говоря о своем поступке, совершенном час тому назад и состоящем в том, что из нескольких направлений прогулки я выбрал одно, мы не видим ни малейшего противуречия. Меры свободы и необходимости для нас ясно определены в обоих действиях.

В первом случае мы видим большую необходимость и меньшую свободу, в последнем случае большую свободу и меньшую необходимость поступка. В этом практическом воззрении на поступки людей, свобода и необходимость не1812 составляют противо противоречия исключают друг друга. упускаются из вида и не исключают друг друга, а составляют как бы взаимные разности друг от друга. Так что1813 Во всех действиях людей мы всегда видим известную долю свободы и известную долю необходимости. чем больше предоставляется необходимость, тем меньшая представляется свобода. И наоборот.

Вопрос этот представляется праздным и бессмысленным только для людей, не привыкших мыслить. Вопрос этот кажется1814 столь странным только для тех, для которых странен вопрос, почему яблоко падает вниз, а не наверх.1815 А между тем, не разрешив этого вопроса, мы не имеем права говорить, что убивать и грабить людей дурно.

Каким образом французы, немцы, итальянцы, 600 тысяч человек под предводительством Наполеона пошли грабить и убивать людей России без всякого вызова и без личного чувства страсти?1816 Кто были эти люди? Это было войско Люди эти были военные войско, раздробленное на различные слои и разряды, из которых каждый разряд имел своего рода побуждения для совершения того, что они совершили. Кто

Кто были эти люди? Крестьяне, мещане, купцы, дворяне, старые, молодые, семейные, холостые, добрые, злые, ученые, невежды, бедные, богатые с разных сторон Европы. Все эти люди не грабили и не резали и не считали этого возможным до тех пор, пока они были дома и не в войске, и перестали резать и грабить тотчас, как они вышли из войска.1817 Но как в этом случае Наполеоновского похода, так и во всех других подобных случаях совокупных преступлений, люди отрываются от дома и складываются в известные группы, составляющие одно общее соединение, называемое войском. И только как члены войска люди получают возможность совершать совокупные преступления. Наблюдение

История показывает нам, что не только в этом, но во всех подобных случаях1818 совокупных преступлений люди делают совокупные преступления, не считая себя виновными, только тогда, когда складываются в известные группы и соединения,1819 называемые государственной властью, войском. из которых самое очевидное есть войско.

Так как войско есть та необходимая форма, в которой могут совершаться такие действия людей, то мы1820 можем не рассматривать для объяснения того, каким образом совершаются совокупные преступления людей, должны рассматривать этих людей не как членов народа, общества, семьи, но как членов войска.

Всякое войско составляется из низших по военному званию чинов — рядовых, которых всегда самое большое количество, из следующих по военному званию, более высших чинов, капралов, унтер-офицеров, которых число меньше первого, еще высших и еще меньших по числу и т. д. до высшей военной власти, которая сосредоточивается в одном лице. Как государственное, так [и] военное устройство может быть совершенно точно выражено фигурой конуса, в котором основание с самым большим диаметром будут составлять рядовые, высшие и меньшие основания — высшие чины армии и т. д. до вершины конуса, точку которого будет составлять полководец. (Фигура эта, выражающая самое устройство войска, может выражать по отношению диаметра основания конуса к оси и1821 большую или меныпую (связь) зависимость масс более или менее1822 непосредственное отношение вершины к основанию.) сложное или несложное устройство войска.)

Рассмотрим в нравственном смысле отношение различных точек этого конуса войска к совершаемому совокупному преступлению:1823 по отношению нравственного вопроса: каким образом люди, группируясь в форму войска, отступают от свойств человеческой природы?

Солдат,1824 взятый из св своей пришедший из своей деревни в полк, приучает себя не спрашивать, что и зачем он делает, а делает всё то, что ему скажут. Ему сказали идти — он идет. Ему сказали бить и колоть, он бьет и колет, тем более что его бьют и колют и, совершая самые неслыханные преступления, рассказ о которых ужаснул бы его, он чувствует свое человеческое достоинство обеспеченным. Ответственность его поступков лежит не на нем, потому что он поставил себя в условия необходимости. Таких людей, сложивших с себя всю нравственную ответственность на других, стоящих выше, всегда наибольшее число — это основание конуса.

Унтер-офицер уже приказывает солдату идти и стрелять; он меньше солдата подлежит давлению сил, стоящих выше, и уже большую принимает на себя ответственность. Их меньшее число. И так, уменьшаясь в числе и принимая на себя большую и большую ответственность, идет эта фигура конуса до вершины его. Генерал уже знает, как ему кажется, для чего он приказывает идти корпуса и стрелять, ответственность его больше, и он большую часть ее складывает на вышестоящие лица. Дипломат, объявляющий войны, главнокомандующий, отдающий приказ сражения, стоящий почти на вершине, еще имеет оправдание в воле государя, но государь, составляющий точку вершины, уже несет всю ответственность и должен найти оправдание своему поступку в своеи воле и в знании того, что есть добро.

Таково отношение между собой различных точек конуса по нравственной ответственности. Какое будет это отношение по прямому участию лиц в самом совершении совокупного преступления?