Только Гомчего не пускал ни одного заряда даром.1929 и через лошадь целились старательно. И потому и представляли цель и по ним били. В первого попали в Сафедина в ухо. Он завязал себя платком.

Первый из мюридов Хаджи-Мурата был ранен Гомчего. Пуля попала ему в руку. Он обтирал кровь о черкеску и продолжал стрелять.1930 потом пуля попала Хаджи-Мурату в руку ниже плеча Хаджи-Мурата сначала ранило Потом был ранен сам Хаджи-Мурат. Пуля пробила ему плечо. Хаджи-Мурат1931 выхватил из кармана. вырвал из бешмета вату1932 и поспешно заткнул себе дыру и *** и заткнув рану продолжал целить и стрелять. Когда мирные увидали, что Хаджи-Мурат ранен, они радостно завизжали, и1933 один из них Гаджи-Ага опять закричал1934 Хаджи-Мурату ему, чтобы он сдавался. Всё равно ему не уйти от них.

— Не уйти и вам от меня, — кричал Хаджи-Мурат,1935 выпуская свою пулю в того, кто предлагал ему сдаться. — Ну так пропадать вам, — закричал предлагавший сдаться. Но Сафедин уже целил в предлагавшего и убил его. Сафедин медленно, но не переставая стрелял и долго целился. Но скоро и Сафедин перестал стрелять. В то время, как он целил заряжая ружье.

— Трусы, пьяные мыши, — кричал Балта, не сидя, как другие за лошадью, а перебегая от дерева к дереву и стреляя в нападавших.

— Давай бросимся в шашки, — проговорил Сафедин.

— Погоди еще. Стреляй. — Сафедин взялся за ружье и тотчас же выпустил его. Пуля попала ему в лоб, и он с корточек спустился назад и упал навзничь. Опять мирные, увидав, что убили одного, загикали и закричали,1936 чтобы они сдались, но но не решались1937 напасть итти в кусты.

Увидав, что Сафедин убит, Хаджи-Мурат1938 только крикнул своим двум, чтобы они взяли велел Муртазилу взять от Сафедина заряды и подать ему.1939 патроны У него уже не оставалось.1940 один из двух Муртазил подполз к Сафедину и выбрал.1941 хозыри и подал их Хаджи-Мурату. Так продолжалось еще минут десять. Один из двух оставшихся, кроме Хаджи-Мурата. Балта был тоже ранен в1942 руку шею и,1943 стоная сидел и перестал стрелять. Другой плюя кровью, сидел за кустом. Курбан пел и стрелял медленно и дурно и скоро был убит. Пуля попала ему в грудь. Гомчего вылез из ямы и исчез куда то. Хаджи-Мурат один отстреливался,1944 но не успевал и неприятели придвигались1945 перебегая от дерева к дереву. всё ближе и ближе.1946 Хаджи-Мурат еще заткнул себе рану в плече и в ноге и весь черный, в крови и пыли, то ложился за лошадь заряжая, то поднимался, наводил ружье и стрелял. Еще пуля попала Хаджи-Мурату в1947 З ач.: голову, оторвав ухо и часть щеки. левую руку, и он опять вырвал кусок ваты и стал, лежа в яме, затыкать рану.

Враги думали, что он убит, и визг поднялся со всех сторон, и человек пять подбежали шагов на десять.

— Убит, убит, — закричали горцы и бросились к яме. Но тотчас же остановились.

Из ямы1948 поднялась голова окровавленная поднялся весь черный и в крови Хаджи-Мурат и из пистолета убил ближайшего.1949 и с кинжалом Но остальные были так Опять нападающие остановились. И тут Хаджи-Мурат выскочил из ямы и с кинжалом наголо бросился в их середину. Он не успел добежать до врагов, как еще две пули1950 пробила грудь Хаджи-Мурата. Он ударились в тело попали в него: в шею и в грудь, и он упал.1951 Одна попала в золотой на груди, другая в живот и третья в сере шею.

Он умирал и вдруг понял это. И вспомнился ему его враг, сам высокий, рыжий Шамиль, с своим ложным величием, и сын Магома, и преданный Сафедин, который с раскрытым, как у птенцов, ртом лежал подле него.

«Его воля, алла бисмилла иль рахил, — подумал он. — Так надо, так и будет», и его охватило торжественное спокойствие.

Все думали, что кончилось. Но вдруг его страшная, окровавленная голова, бритая, без папахи поднялась из за лошади, он поднялся весь. Все замерли.

Смущение нападавших продолжалось недолго. Еще две пули ударились в грудь Хаджи-Мурата. Одна попала в один из тех золотых, которые были зашиты в его бешмет, и отскочила, другая попала в сердце.

Хаджи-Мурат упал навзничь и уже не двинулся.