— Зачем думать о прежнем? Катюша, помнишь, мы с тобой говорили о Боге. Веришь ли ты в Бога, что Бог милосерд...

— Прежде верила.

— И теперь веришь. Так вот Бог видит наши души и хочет от нас только того, чтобы мы были добры, чтоб мы служили Ему. И как только мы станем на этот путь, так все прошлое уж прощено. Давай жить для Бога. Я хочу так жить, но хочу жить так с тобой.

— И за что вы меня так любите? — вдруг сказала она и улыбнулась.

— За то, что виноват перед тобой.

Это была первая минута пробуждения Катюши. Но пробуждение это не дало ей успокоения. Напротив, она теперь начала мучаться больше, чем прежде. Мысль о том, что Нехлюдов, женившись на ней, погубит свою жизнь, страшно удручала ее.

На другой день после этого разговора, когда Нехлюдов пришел в острог, его не пустили к Катюше, потому что она сидела в карцере. Она достала вина, напилась пьяна и так шумела и буянила, что ее посадили в карцер.

На другой день она успокоилась и хорошо и долго говорила с Нехлюдовым и о прошедшем и о будущем и обещала больше не пить и, по его совету, согласилась работать. Читать же она не могла и не хотела.

— Не могу я, Дмитрий Иванович, читать эти повести и романы. Все это так мало в сравнении с моей жизнью. Как подумаю о себе, что с этим сравнится.

Съ этаго дня положеніе ея стало улучшаться. Она стала спокойнѣе и проще.

После Петрова дня их обвенчали в острожной церкви, а в середине Іюля партия, в которой была Катюша, отправилась в Нижний.

Нехлюдов вперед поехал в Нижний и Самару, чтобы там устроить свои дела и присоединиться к партии в Тюмени. Тюмень Так он и сделал. И в Тюмени поступил в острог и уже как арестант ехал сначала водой, потом сухим путем до Троицко Савска, где его выпустили, и он с женою поселился в предместии города.

Планы Нехлюдова далеко не осуществились. Устройство сада и огорода, в котором бы он сам работал, не удалось ему. Не удалось потому, что часть его времени была занята перепиской с проповедниками идеи освобождения от земельного рабства как в Европе, так и в Америке, другая же часть — сочинением книги о земельной собственности и кроме того обучением детей, которые приходили к нему. Так что огородом и садом он мог заниматься мало и передал это дело работнику и жене. Катюша со времени поселения своего, кроме домашнего хозяйства, много читала и училась и, поняв дело своего мужа, помогала ему и гордилась им. Средства Нехлюдова, его 12 тысяч, с устройством домика, помощью нуждающимся и затратой на печатание брошюр и книг, которые все запрещались цензурой, скоро истощились. Так что он должен был добывать себе средства жизни, что он и делал, садом и огородом и статьями в русских и заграничных изданиях. Скоро однако деятельность его показалась правительству столь вредной, что его решили сослать в Амурскую область. Лишенный средств существования и угрожаемый еще худшей ссылкой, Нехлюдов воспользовался представившимся случаем и бежал с женою за границу. Теперь он живет в Лондоне с женою, прошедшее которой никто не знает, и, пользуясь уважением своих единомышленников, усердно работает в деле уяснения и распространения идеи единой подати.

Л. Т. 1 Июль 1895.