— Прелестная женщина! И женщина, которая вне брака жертвует тебе всем, та любит... Да. — Левин пожал плечами. — Но ты не думай, я теперь еду навсегда проститься с ней.

Они вышли и разъехались. Князь Мишута — к прелестной женщине, а Левин. — к себе, чтобы переодеться во фрак и ехать к Щербацким.

Приятно попыхивая из окна папиросу в окно кареты, Князь Мишука ехал в Присутствие, с каждым шагом лошадей, уносивших его от дома, чувствуя облегчение от своего горя. Когда он приехал в Присутствие и выскочил из кареты, кивая головой на поклоны писца и швейцара, уже в душе его было все светло и весело.

Княгиня между тем, успокоив ребенка, села опять на то же место, где он застал ее, также сжав костлявые руки, неподвижно сидела, перебирая в воспоминании весь бывший разговор.

«Но чем же кончил он с нею, — думала она. Неужели он видит ее? Зачем я не спросила его, — думала она. — Нет, нет, сойтись нельзя. Если мы и останемся в одном доме, мы будем чужие. А как я любила, Боже мой, как я любила его! Как я любила, как я любила его!» сказала она и заплакала.

Князь Мишука, несмотря на то, что был не стар (ему было под 40) и не в больших чинах, на то, что никогда ничем особенным не отличался ни в школе ни по службе, никогда не был интриганом и, несмотря даже на свою всегдашнюю разгульную жизнь, занимал почетное и приносившее хорошее жалованье место начальника в одном из Московских присутствий.

Место это он получил через мужа сестры Анны (ту самую, которую он ожидал к себе) Каренина, занимавшего одно из важнейших мест в Министерстве, к которому принадлежало Присутствие; но если бы Каренин не назначил своего шурина на это место, то через сотню других лиц — братьев, сестер, родных, двоюродных, дядей, теток — Князь Мишука получил бы это место или всякое другое, подобное этому тысяч в 6 жалованья, на которое он считал себя имеющим права. Половина Петербурга и Москвы были родня и приятели Князя Мишуки, и все знали его за доброго малого, честного Князя Мишуку, который особенного пороха не выдумает, но нигде лицом в грязь не ударит, и у которого ничего нет и, несмотря на то, что он женился на богатой, дела расстроены, а которому нужны же наконец средства к жизни.

Если бы человек, не имеющий связей, хитростью, лестью приобрел бы себе покровителей и через этих покровителей приобрел бы то самое место, которое имел князь Мишука, человек этот возбуждал бы отвращение всех хороших людей; если бы человек, имеющий те связи, которые имел Князь Мишука, воспользовался этими связями, чтобы приобрести такое место, из которого он вытеснил бы более способного человека, он тоже был бы неприятен; но Князь Мишука родился и вырос в среде тех людей, которые450 в его возрасте были или стали сильными мира сего. Одна451 половина треть государственных людей, стариков, была приятели его отца и знали его в рубашечке, другая452 половина треть была с ним на ты, а 3-я треть была хорошие знакомые; следовательно,453 так называемая протекция для него была не протекция раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий, уставов и т. п. все были приятели и не могли обойти своего, и Князю Мишуке нетолько не нужно было искать или подличать, а только не отказываться, не ломаться, не ссориться, не браниться, чего он никогда ни с кем не делал; кроме того, Князь Мишука и не желал и не требовал для себя особенных больших земных благ, а самых скромных454 и простых, — жалованье, пособие, денежную награду и т. п. На эти блага уж он считал свои права несомненными, и ему бы даже невозможно до смешного показалось то, чтобы ему, например, отказали в месте в тысяч 6 жалованья, тем более что он чувствовал, что он свою должность мог исполнять и ислолнял хорошо.

Занимая 2-й год место начальника Присутствия в Москве, Князь Мишука, и прежде пользовавшийся общим расположением, приобрел еще большее уважение сослуживцев, подчиненных, начальников и всех, кто имел до него дело.

Главный дар Князя Мишуки, заслуживавший ему эту общую любовь и уважение даже, состоял, кроме мягкости и веселого дружелюбия, с которыми он относился ко всем людям, кроме точности и пунктуальности, преимущественно в полной бесстрастности, с которой он относился к делу, и в полнейшей природной либеральности, состоящей для него в том, что он совершенно ровно и одинаково относился ко всем людям, какого бы состояния и звания они ни были. Кроме того, князь Мишука, не считавший себя совершенством, был исполнен снисходительности к людям и этим нравился всем тем, кто имел до него дело. Сверх же всего этого он имел дар, обыкновенно независящий от ума или других способностей, но как таланты, случайно розданные людям, — он имел дар ясно, легко и кратко и все таки форменно выражать смысл дела письменно и изустно, и этим даром он законно первенствовал в своем присутствии.

Войдя в присутствие, провожаемый почтительным швейцаром с портфелем, Князь Мишука прошел в свой маленький кабинет и надел мундир. Писцы и служащие все встали, почтительно кланяясь. Князь Мишука поспешно привычно прошел к своему месту и сел, здороваясь, пожимая руки, с членами.

Секретарь, почтительно наклоненный, подошел с бумагами и, указывая на бумаги, проговорил тихим голосом:

— Журнал вчерашнего присутствия и сведения от Пензенского Губернского Правления по делу о краже...

— Хорошо, хорошо, благодарю, — проговорил Князь Мишука, закладывая жирным пальцем бумагу и с привычной скромной официальностью открыл присутствие.

«Если бы они знали, — думал он, слушая доклад, — каким виноватым мальчиком полчаса тому назад был их Председатель», и455 ему смешно и весело стало. — Так нынче, господа, мы «Ну работать», подумал он и взялся привычными приемами за работу дня. звездочки глаз его весело заблестели. Колесо завертелось, Князь Мишука почувствовал, что вертится и сам в нем, и забыл все неприятное. Одно, что во время занятий приходило ему в голову, — была приятная мысль о том, что в 2 часа надо сделать перерыв и позавтракать.