— О да. Могу я вам предложить чашку чая, — обращалась она к Генералу. — А вот и Serge.
— Расскажите мне что нибудь злое и веселое, — говорила известная умница фрейлина молодому Дипломату.
— Говорят, что злое и смешное несовместимо, но я попробую, если вы мне дадите тему.
Хозяин, молодой человек с умным и истомленным лицом, вышел из боковой двери и здоровывается с гостями.
— Как вам понравилась13
— Какъ можно такъ пугать, — отвѣчаетъ дама, перегибаясь къ нему съ своимъ вѣеромъ и подавая ему руку въ перчаткѣ, которую она не снимаетъ, потому что рука ея некрасива. — Не говорите, пожалуйста, про оперу со мной. Вы думаете, что вы спускаетесь до меня, а я этаго вамъ не позволяю. Я хочу спуститься до васъ, до вашихъ гравюръ. Разскажите мнѣ, какіе новыя сокровища вы нашли на толкучемъ...
Совершенно незаметно стол устанавливается всем, что нужно для чая, гости разместились все у круглого стола. Мущины обходят не слышно кресла дам и берут из рук хозяйки прозрачные дымящияся паром чашки чая. Хозяйка стоит с рукой с отставленным розовым мезинчиком на серебряном кране и выглядывает из самовара на гостей
Такого рода разговор установился в ближайшем уголке к хозяйке, и теперь этот разговор имеет двойную прелесть, так как те, о которых злословят, друзья хозяйки и должны приехать нынешний вечер; говорят о молодой14 Ане Анастасье (Ана15 Пушкино Бернова Гагина, какъ ее зовутъ въ свѣтѣ) и о ея мужѣ. Молодой дипломатъ самъ избралъ эту тему, когда упомянули о томъ, что Пушкины обѣщались быть сегодня, но не могли пріѣхать рано, потому что у Алексѣя Александровича какой то комитетъ, а она всегда ѣздитъ только съ мужемъ.
— Я часто думалъ, — сказалъ дипломатъ, — что, какъ говорятъ, народы имѣютъ то правительство, котораго они заслуживаютъ, такъ и жены имѣютъ именно тѣхъ мужей, которыхъ онѣ заслуживаютъ, и Ан[астасья?] Аркадьевна16 Пушкина Каренина вполне заслуживает своего мужа.
— Знаете ли, что, говоря это, вы, для меня по крайней мере, делаете похвалу ей.
— Я этаго и хочу.
— Только как он может спокойно спать с такой женой. И с всяким другим мужем она бы была героиней старинного романа.
— Она знаетъ, что мужъ ея замѣчательный человѣкъ, и17 лелеет его она удовлетворяется. Она примерная жена.
— Была.
— Я никогда не могла понять, Княгиня, — сказала фрейлина, что в нем замечательного. Если бы мне все это не твердили, я бы просто приняла его за дурачка. И с таким мужем не быть героиней романа — заслуга.