«Ну оставим это», продолжал я, «возьмем, например, лошадь, которая оттого, что боится плети, сломя голову бежит под кручь, где она разобьется; разве можно назвать ее храброй?»

«Коли она боится, то уж значит не храбрая».

«Ну а как вы назовете человека, который, боясь общественного мнения, из одного тщеславия решается подвергать себопасности и убивать другого человека?»

«Ну уж этого не умею вам доказать», отвечал мне Капитан, видимо, не вникая в смысл моих слов.

«Поэтому-то мне кажется», продолжал я, увлекаясь своей мыслью, «что в каждой опасности всегда есть выбор; и выбор, сделанный под влиянием благородного чувства, называется храбростью, а выбор, сделанный под влиянием низкого чувства, называется трусостью».

«Не знаю», отвечал капитан, накладывая трубку, «вот у нас есть Юнкир из Поляков, так тот любит пофилософствовать. Вы с ним поговорите, он и стихи пишет».

Летом 184. года я жил на Кавказе, в маленькой крепости N. и дожидался случая

12 Іюля единственный мой знакомец капитан Хлапов94 Переделано из: Чикин в шашке и эполетах вошел ко мне.

«Я к вам с новостью», сказал он.

«Что такое?»

«Видите, я прямо от Полковника... завтра на зорьке батальон наш выступает в NN. Туда всем войскам велено собраться; и уж верно что нибудь будет. — Так вот вам... ежели вы уж так хотите непременно повоевать....... (Капитан знал мое намерение и, как кажется, не одобрял его) поедемте с нами».

Война всегда интересовала меня. Но война не в смысле95 ученых комбинаций великих полководцев — воображение мое отказывалось следить за такими громадными действиями: я не понимал их — а интересовал меня самый факт войны — убийство. Мне интереснее знать: каким образом и под влиянием какого чувства убил один солдат другого, чем расположение войск при Аустерлицкой или Бородинской битве.

Для меня давно прошло то время, когда я один, расхаживая по комнате и размахивая руками, воображал себя героем, сразу убивающим бесчисленное множество людей и получающим за это чин генерала и бессмертную славу. Меня занимал только вопрос: под влиянием какого чувства решается человек без видимой96 для себя пользы подвергать себя опасности и, что еще удивительнее, убивать себе подобных? Мне всегда хотелось думать, что это делается под влиянием чувства злости; но нельзя предположить, чтобы все воюющие беспрестанно злились, и чтобы объяснить постоянство этого неестественного явления я должен был допустить чувства самосохранения и долга хотя кнесчастию весьма редко встречал его. Я не говорю о чувстве самосохранения, потому что, по моим понятиям, оно должно бы было заставить каждого прятаться, или бежать, а не драться.

Что такое храбрость, это качество, уважаемое во всех веках и во всех народах? Почему это хорошее качество, в противоположность всем другим, встречается иногда у людей порочных? Неужели храбрость есть только физическая способность хладнокровно переносить опасность и уважается97 только как большой рост и сильное сложение? Можно ли назвать храбрым коня, который, боясь плети, отважно бросается под кручь, где он разобьется? ребенка, который, боясь наказания, смело бежит в лес, где он заблудится, женщину, которая, боясь стыда, убивает свое детище и подвергается уголовному наказанию, человека, который из страха общественного тщеславия решается убивать себе подобного и подвергается опасности быть убитым? —

В каждой опасности есть выбор. Выбор, сделанный под влиянием благородного или низкого чувства, не есть ли то, что должно называть храбростью или трусостью? — Вот вопросы и сомнеиия, занимавшие меня и для решения которых приехав на Кавказ я намерен был воспользоваться первым представившимся случаем побывать в деле.