Несмотря на то, что там он узнал от своего адъютанта, ездившего в Москву, что кабаки в Драгомилове разбиты, что он опытом своим был убежден, что никакие дороги, мосты и укрепления не помогут успеху дела, когда в тылу армии разбитые кабаки, он всё еще не позволил себе составить мнение и созвал совет.
Бенигсен, открывший совет, поставил вопрос: оставить Москву без боя или защищать ее.
Кутузов поправил его, он сказал:
Остановив Бенигсена воспоминанием о Фридланде и закрывая совет, сказал:
— Je vois que c’est moi qui payera les pots cassés.1589 Стало быть, мне платить зa перебитые горшки.
Он взвесил все суждения, все сведения, из которых кабаки в Драгомиловой были одним из важнейших, и несмотря на то, что он эту ночь не ложился спать и, всхлипывая, говорил Шнейдеру, что он не ждал этого, но что он заставит их есть лошадиное мясо, ежели бог поможет, — он сказал то, что должно было быть — отступать без сражения.
Пьера привезли в Можайск. Квартир не было. Он лег в коляске, задрав ноги на козла, и спал до позднего утра. Его разбудили известием, что войска выходят. Пьер проснулся и увидел продолжение вчерашнего. Войска выходили и оставляли около 10-ти тысяч раненых. Раненые эти толпились на улицах и стонали в окнах. Войска мрачно уходили. Пьер спросил про князя
Берейтор, ускакавший вперед за другими экипажами и с дрожками, выехал на Воробьевы горы встречать Пьера. На Воробьевых горах Пьер наелся с голоду молока и огурцов и приехал в свой дом совсем больной и с непреодолимым желанием спать.
На вопрос дворецкого, что ему делать, он отвечал:
— Делай, как другие, — и заснул.
1594
30 августа Пьер выбежал вышел через заднее крыльцо из своего дома без всякого определенного намерения.
После своего свидания с гр. Растопчиным Пьер чувствовал,1595
только
что так давно ожидаемая им и желанная минута всеобщего крушения наступила. Он чувствовал, что наступило1596
минута
то время, в которое ему можно и должно показать, что1597
ему всё нипочем, что
он ничем не дорожит1598
и
, что он1599
докажет на деле, как и другим и, главное, самому себе, как он
готов всем пожертвовать и совершить что-нибудь великое и необыкновенное, но вместе с тем он чувствовал, что, останься он в своем доме, войди он в сношения со всеми этими людьми, имевшими до него дело, послушайся он графа
До Бородинского сражения,1602 прежде не видав всех ужасов, и страданий, и мужества войны, Пьер не счел бы унизительным ехать с другими в Орел, продолжая снаряжать свой полк, но теперь такое бегство, самосохранение и бездеятельность казались ему постыдными.1603 Ежели он не мог принимать деятельного участия в войне, он должен был по крайней мере здесь, в Москве, как ее житель, пострадать или совершить что-нибудь необыкновенное. Он взял оставшиеся у него от Бородинской поездки несколько золотых и, надев плащ и шляпу, вышел из своего дома и без другого намерения, как только то, чтобы уйти от всех своих знакомых, а замешаться в неизвестную толпу народа, как мальчик, который бежит из школы, пошел вверх по тротуару. Первое лицо, которое встретилось ему, была Аксюша, бывшая горничная княжны, которую в первой своей молодости знал Пьер и которая уже давно была им отпущена на волю и вышла замуж, как он слышал, замуж за старого чиновника. Аксюша Вместо зач. вписан на полях дальнейший текст, кончая: подробности исполнения своего плана.