И. М. Да какже?
Ст. А вот не пить этого вина, а им дать хлеба.
И. М. Ну, ваши утопии! Чтоже, Сергей Петрович дурно делает, и он отсталый?
Ст. Разумеется, отсталый, он не уважает студентов.
И. М. Ну, вас не разберешь. Он делает пользу.
Ст. И мы делаем пользу, когда протестуем. —
Л. Алексей Павлович всех бранит. Мне бы скучно было, коли бы я всех бранила.
Ст. Равнодушие к общественным ранам не есть добродетель.
Л. Нет, вы про Сергея Петровича дурно говорите, — говорите, что он хитрый. Вы всех браните. Папаша, пойдем, посмотрим сад. — (Уходят все.)
Петр. Алексей Павлович, какое вино вкусное (пьет) — попробуйте.
Ст. Чтож, можно. Как живет хорошо, — а либерал тоже! Только и толку от этих господ. Пойдем посмотрим, где они. (Уходят.)
К. М. Мы с вами стоим выше пошлых условий и потому я прямо скажу вам, что вас давит обстановка и меня душит среда, в которой я принуждена вращаться. Вы человек честный и я вас уважаю (протягивает ему руку), я знаю, вы уважаете меня, хотите испытать жизнь со мною; поедем в Москву, станем в свободный отношения, я буду трудиться
Р. Гм, я не то, чтобы удивлен, я понимаю, что права женщины столь же святы неприкосновенны.
К. М. И сколько раз вы выражали эту мысль!