Ст. (Берет руку). Что̀ за жизнь здесь, чего может ждать честная личность, кроме гнета и гнета. Да, вы первая женщина с полной свободой мысли. Но как же поступать? надо обдумать. —
К. М. (Идет к столу). Садитесь, пишите. Мы оставим это письмо и уедем нынче же, мне гадко видеть эту пошлую церемонию. Пишите. (Студент садится и пишет.) «
Ст. — Прибавить — общественной лжи. Это главное.
К. М. «... общественной лжи, в которой я вращалась до сих пор, задушила меня, я не могу перенести, я еду в
Ст. Я взял у него вперед жалованье деньги, их надо отдать.
К. М. Вздор. Я напишу в постскриптуме, что он может взять из моих доходов, а я полагаю, что ни у кого, как у меня вы не можете взять легче. Продолжаю: «
Ст. Не заключить ли? листок весь.
К. М. Нет, мне нужно еще сказать. «Я уезжаю не тайно, я не буду скрываться, хотя и не буду высказываться, и я уезжаю не так, как бегут неразвитые женщины. Я выше; этого. Я свободна, нашла путь более широкой жизни и избрала его. Я не осуждаю вас, я выше этого.
Post Scriptum. Прошу продать мою землю и прислать мне деньги. 18 рублей Голицинского прошу вычесть из этой суммы».
Петр. Послушай, Катерина. Я тоже не могу жить здесь: семейство есть преграда развития индивидуальности. Меня давит гнет родительской власти, я уеду с вами и стану заниматься естественными науками.
Ст. Вы несознательно это говорите, вы еще молоды.
Пе тр. Я только поужинаю на свадьбе.
К. М. Хорошо, в 9 часов будь на станции.
ЯВЛЕНІЕ 4.