— Encore une illusion de moins,3217 [Одним заблуждением меньше,] — сказал он. — Не то, чтобы я с тобой был согласен. Многое можно и должно сделать, но не такими нечистыми, кутейницкими руками.

— Ah, ah, не говорите, ah, mon cher, quel esprit de caste.3218 [Ах, ах, кастовый дух, милый мой.]

— Esprit de caste ou non,3219 [Будь то дух касты или нет,] только не могу я переносить этого кутейницкого тона с тою же догматичностью и с каким то лоском иакобинизма придворного. Кутейницкий особенный род.3220 — Нет я не согласен. Замысел его хорош, но меры не те...

— Mon cher qu’est ce que vous dites!3221 [Милый мой, да что вы говорите!] Но подумайте, что это единственный человек, имеющий...

— Да и потом, — перебил князь Андрей, — кому это нужно? Разве крестьяне требуют свободы, разве они могут пользоваться ею? Вот я отпустил своих, и кому нужна у нас ответственность, свобода печати? Эти люди не могут понять свободы, потому что они привыкли смотреть снизу вверх. В ложе князь Андрей ищет иллюминатства и нет его.

— Ну, вы совсем не то говорили вчера. Я всё это одобряю его как человек, но... — и Pierre начал опять говорить на свою любимую тему. Князь Андрей не слушал его, он думал в это время о том, что как это случилось, что он действительно говорил и думал вчера совсем другое. В самом деле, неужели гордая холодность, с которой принял его Сперанский, и вообще esprit de caste,3223 [кастовый дух,] с которой он смотрел на кутейника, заставила изменить весь взгляд на вещи? Или все эти впечатления, новые лица, разговоры успели так спутать его? Может быть. Он спрашивал себя и решительно не знал, каких он был убеждений о всем том, что в кабинете Богучарова представлялось ему так ясно, определенно и несомненно обдумано. Он не мог разобрать всего этого и совершенно обратно тому, как поступал Pierre, от неясности в деле чувства спасаясь в деле мысли, князь Андрей от сознаваемой им умственной неясности почувствовал потребность спастись в чувстве. Pierre заметил во время своего изложения, что Андрей, не слушая его, чему то внутренно улыбался.

Он остановился.

— Знаешь что, — сказал Андрей, — поедем к Ростовым. Мне необходимо у них побывать, пое поедем .

И действительно, приехав к Ростовым, как только в гостиную, услыхав о приезде гостя, едва удерживаясь от бега, вошла Наташа и, счастливая, испуганная и гордая, села и тотчас же вскочила, чтобы убежать в свою комнату и защекотать и перецеловать от радости всех домашних, т. е. как нибудь наружу излить свою радость, — тогда только вполне стали ясны для князя Андрея все эти вопросы, в которых он со времени своего приезда в Петербург чувствовал, что начинал запутываться. И вопрос об успехе в свете, и о Наполеоне, и о семейном горе Pierr’a, и о преобразованиях Сперанского, и о масонстве, и о назначении человека, — все эти вопросы стали ясны и решены. Стало ясно, что все эти вопросы не существуют, не имеют ни малейшей важности и что есть один только вопрос, счастливый вопрос о дубе, который всё ближе и ближе приходит к своему разрешению. Торжественное собрание ложи.

[Далее со слов: Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне. кончая: Разговор кончился тем, что граф, желая быть великолепным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. — близко к печатному тексту. T. II, ч. 3, гл. XI.]

Но Берг, подумавши, сказал, что он не может взять один вексель, а просит сорок тысяч деньгами и на сорок вексель.

— Да, да, хорошо, — скороговоркой заговорил граф, — только уж извини, дружок, сорок тысяч я дам, а вексель, кроме того, дам на восемьдесят тысяч. Так то, поцелуй меня.

Через несколько времени граф за жидовские проценты достал деньги и отдал Бергу.3225 Это было в тот самый день, когда князь Андрей приехал к Ростовым.

Разговор графа с Бергом был тайной для всех в доме. Замечали только, что граф и жених особенно веселы.3226 Вскоре после этого приехал и Nicolas Ростов, сделавшийся загрубелым гусаром, и привез с собой

<У Ростовых, как в Москве, так и в Петербурге теперь, был постоянно полон дом. Но, судя по обществу, которое застал у них Андрей, он сейчас увидал, что, хотя в Москве Ростовы и принадлежали к высшему кругу, здесь в Петербурге их общество было смешанное. Его это оскорбительно кольнуло и еще более кольнуло то, что старая графиня, Вера и Берг и даже Nicolas чувствовали это. Только Наташа и старый граф не видали и не чувствовали это. Первые были рады ему, как представителю высшего петербургского круга. А старик и дочь просто рады были ему, отрадненскому знакомому. Князь Андрей всю жизнь потом помнил это свое посещение Ростовых и первый вход к ним. Вот как это было: Борис с тоном презрения. Это заметил Андрей. Как Наташа встретила Андрея. Как она была под влиянием похвал. Что же он не едет.