Придя домой, я застал П. И. Бирюкова. С шести часов Л. Н. был почти непрерывно в зале и недолго у себя с Бирюковым. Шел горячий спор Сергея Львовича с Л. Н. Сергей Львович хотел, чтобы Л. Н. высказался в том смысле, что конституция — очень желательный шаг вперед от абсолютизма. Л. Н. же говорил, что агитация земств в обществе в пользу конституции есть напрасная трата сил; люди знают нечто более хорошее, что надо делать. Если бы всякий из этих людей заботился о себе, о том, как ему самому надо жить, они поступали бы лучше и делали бы более нужную работу. Надо стараться каждому улучшать свою жизнь, а не думать о других — о пропаганде. О последствиях, о производимом этой внутренней работой эффекте нечего думать. Мнение других тоже неважно, надо работать перед богом. Герцен сказал: «Когда бы люди захотели вместо того, чтобы спасать мир, спасать себя; вместо того, чтобы освобождать человечество, себя освобождать, — как много бы они сделали для спасения мира и для освобождения человечества!» 3 Эту мысль Герцена из гл. VII «С того берега» — «Omnia mea mecum porto» ( Герцен, Женева, т. V, 1878, с. 143; Герцен, т. VI, с. 119) Т. включил с небольшим изменением (или случайной ошибкой) в «Круг чтения» — т. I, с. 523 (т. 41, с. 450). У Герцена: «для освобождения человека», а не «человечества».

— Если бы была введена конституция, — сказал Л. Н., — меня это порадовало бы, как меня радует свежий снег, когда санный путь плохой. Конституция — это маленькое дело в движении человечества вперед, такое же, как религия, наука, искусство, война. А тут эту маленькую вещь ставят выше всего, а другими пренебрегают. Агитация — это известная деятельность, конституция — мера, которую может ввести правительство.

Л. Н. приводил мысль из «Круга чтения» о деспотизме и олигархии 4 «Круг чтения» — т. I, с. 522—523 (т. 41, с. 449). .

— Каким обманом создается большинство, — говорил Л. Н., — и то, что́ это большинство решает, должно быть авторитетно, обязательно, священно, должно быть законом. У Долгорукова 12000 десятин, и он агитирует в пользу конституции, хотя знает, что лучше было бы отдать землю мужикам. Его ведет тщеславие и 99 % других — тоже.

Л. Н. говорил, что никакими изменениями внешних форм человеческой жизни вообще и, в частности, русского государства, нельзя достигнуть того благополучия, которого можно достигнуть внутренней работой каждого отдельного человека над своим самоусовершенствованием. Что, может быть, материально и были бы некоторые улучшения, но что забота об этих материальных делах, несомненно, задерживала бы внутреннюю работу человека, потому что он отвлекался бы в другую сторону. И что если бы его (Л. Н.) спросило правительство, что ему делать, то он сказал бы — дать то, чего все требуют, потому что это бы всех успокоило, умиротворило. Так, например, если бы несколько человек собрались пахать, а вдруг их повели бы подметать двор; очень приятно иметь чистый двор, только нельзя заниматься этим, когда нужно пахать. Когда люди занимаются самоусовершенствованием и достигли некоторого развития, то попутно достигаются и материальные выгоды. Когда люди хороши, то нет нужды напирать на это (т. е. на материальные улучшения). Пример — духоборы.

Тут Сергей Львович сказал, что при хороших формах жизни (правления) и люди будут лучше.

Л. Н.: Наоборот — тогда люди будут соблазняться теми формами и будут отвлекаться от внутренней работы, что и видно на других странах, где все те же грехи.

Сергей Львович: Не надо только советовать обществу добиваться конституции путем насилия, агитации, раздражения.

Л. Н.: Они не имеют никаких средств заставить царя отказаться от своей власти, так что все это, собственно, лишь только пустые разговоры, так как правительство даст лишь то, что хочет дать.

Я: Сколько же было вас на съезде в Москве? 5 2 нояб. в Москве состоялось совещание либеральных земцев, членов Союза освобождения и Союза земцев-конституционалистов для выбора делегатов на I Общеземский съезд. Он состоялся в Петербурге 6—9 нояб. 1904 г. (участвовало 104 делегата от 33 губ.).

Сергей Львович: 102 представителя помещиков.

Л. Н.: Но ведь народа 130 миллионов, и их никто не спрашивал, какого они мнения.

Еще Л. Н. говорил, что он не может знать, будет ли от конституции лучше.

Сергей Львович: Все-таки не будет жертв: молокан, духоборов, штундистов. Зачем нужны страдания?