— Посмотрим, посмотрим вас, гвардейцов, — спокойно-шутливо отвечал ротный. — Ну, однако, идите к своему месту, неравно генерал подъедет, — тихо прибавил он таким тоном, что видно, несмотря на всё любопытство, возбуждаемое в нем гвардейцем и его знанием французского языка,1763
и его
странност
странностью
характера
он не забывал своего дела.
Долохов оглянулся с удивлением,1764
заду
задумавшись
как будто не понимая. Потом, вероятно вспомнив, что надо и Брыкову повиноваться, повернул к своей роте.1765
которая толпилась около котла каши. — А мне надо еще с фелдвебелем счесться, — сказал Брыков, этими словами как будто смягчая приказание. — Приходите же обедать.
Рота Долохова стояла в лесу и занималась рубкой дров. В береженом молодом дубняке слышался треск топоров и валимых деревьев. Костры дымились в нем и около костров с говором копошились солдаты.
Позади леса, в котором дымились костры, на возвышении стоял полковой командир полка, в котором служил Долохов, тот самый, который представляя полк Кутузову, за ним и вокруг него стояла свита офицеров полка и в том числе Жеребцов с своей вертлявой фигурой и высоко поднятыми плечами.
Жеребцов был особенно учтив, внимателен и подобострастен перед генералом. Он беспрестанно наклонялся, поднимая руку к козырьку, и всеми силами видимо желая угодить генералу. Жеребцов был прислан от князя Багратиона с тем, чтобы1766
узнать, сколько людей в полку
получить рапорт. Опоздав уже для того, чтобы поспеть к обеду в Грунт, и заметив подле балагана полкового командира запах бульона и засученные, голые руки солдата повара, выставившего пирожки на доску, он решился обворожить полкового командира с тем, чтобы у него пообедать. Что тем заманчивее было для Жеребцова, что найти слабую сторону человека и поиграть, хотя бы и в отсутствии зрителей, составляло наслаждение для корнета.
Накануне генерал был призван в Грунт к князю Багратиону и участвовал на военном совете вместе [с] другими начальниками. Теперь он желал произвести такой же военный совет с своею свитою. Присутствие ординарца князя Багратиона еще более поощряло его к этому. Он был старший чином на левом фланге и пригласил на совет полкового командира Азовского полка и Павлоградского. Павлоградский не поехал, не признавая власть начальника левого фланга, но другие начальники явились, и человек двенадцать полковников, майоров и адъютантов сопутствовали генералу, когда он, хмурясь и вдавливая щеки на воротник мундира, подрагивающей походкой ходил осматривать «пазицию», как он говорил.
— Я полагаю, господа, — говорил он, щуря глаза, вглядываясь вперед, — что надо будет отступать на большую дорогу к лесу.
— Хоть и не мое дело, ваше превосходительство, — изгибаясь, с рукой к козырьку вмешался Жеребцов, — а я слышал, князь именно говорил к лесу.
— Что? Да, к лесу. — Все молчали, ожидая речи полкового командира, но видно было, ему нечего было сказать и он придумывал.
— И... я... думаю эшалонами... да, эшалонами, — повторил он с удовольствием.
— Странно, — сказал Жеребцов. — Как ваше превосходительство сходитесь с князем.
— Что? — строго спросил генерал.
— Он именно говорил эшалонами. Выразив еще несколько таких мыслей и вызвав одного разговорчивого маиора на изложение своих мнений, полковой командир остановился. Маиоры, полковники и адъютанты, с печальными лицами молча ходившие около него, стали откланиваться, желая поскорее пойти к себе отдохнуть и пообедать.
— Трудно управлять, — сказал Жеребцов с улыбкой сожаления. — Вы, я думаю, еще и не обедали, ваше превосходительство?
— Так пожалуйте, господа, — обратился полковой командир к
батальон
батальонным
командир
командирам
, не отвечая Жеребцову.
— И я еще не обедал, ваше превосходительство. — Генерал строго посмотрел на него и приятно улыбнулся.