— Как хочешь.
Послав за лошадьми, Андрей воротился и продолжал читать. Это было письмо женщины, оставшейся в Вене.
В письме описывались1725
очевидно французом, жившим в Вене
подробности вступления французских войск в Вену, воздавались большие похвалы французам за тот порядок, которым ознаменовалось их вступление, при котором частная собственность была защищена. Описывался величественный «un spectacle dont il est impossible de s'imaginer la beauté»1726
[неописуемое по красоте зрелище]
парада французской кавалерии по улицам Вены с принцем
«Hier, vers 4 heures de l’après midi, les maréchaux Murat et Lannes mirent en mouvement leur troupes vers le pont de Thabor. On cria aux troupes de s'arrêter. Elles le firent, mais répondirent qu’il y avait un armistice et que cet armistice donnait aux français le passage du fleuve.
Les deux maréchaux se détachant des troupes, rien qu'avec leur état major, vinrent seuls sur la rive gauche pour parler au prince Auersperg en donnant l'ordre à la colonne d’avancer insensiblement. La conversation s’entama, mille sornettes furent débitées à ce stupide prince Auersperg et pendant ce temps les troupes gagnaient le terrain et jetaient sans affectation dans le Danube la foudre et les matières combustibles dont le pont était couvert. Les plus minces officiers, les derniers soldats autrichiens jugeaient l'évènement. Ils voyaient la fraude et le mensonge et les esprits commençaient à s’échauffer.1728
[Вчера, около четырех часов по полудни маршалы
L'argument produit son effet. L’imbécile prince piqué d’honneur se fâche contre le sergent et le fait arrêter. Les troupes arrivent, prennent les canons et le Danube est passé.1730 Jamais chose semblable n’est arrivée et dans des circonstances aussi importantes et difficiles. [Ничего подобного никогда не случалось в столь важных и трудных обстоятельствах]
L'entrée de l’empereur Napoléon à Vienne est fixée à demain mercredi».1731
[Старый артиллерийский сержант быстро подходит к князю и говорит ему нетерпеливо и гневно: — генерал, над вами издеваются. Я немедленно взорву мост. — Положение было критическое, казалось, что дело проиграно. Но маршал
— Сознайтесь, что это очень мило, эта история Венского моста. Я не могу объяснить этого иначе, как изменой, — сказал Болконской, и улыбка удовольствия, произведенная целым днем успеха и мыслью о своем Тулоне, не сходила с его лица. — Скажите, может быть измена?1732 — Avouez que c’est charmant, l’histoire du pont [Сознайтесь, что история моста очаровательна], — сказал Билибин, когда Болконский дрожащей от нервного волнения рукой подал ему письмо. — Еще какой триумф Буонапарте, — сказал Болконский, приподнимаясь на кровати с выражением досады и, как будто, зависти в том, что триумф победителя, вступающего в столицу Австрии, будет больше его триумфа прошедшего дня. — Le triomphe est facile quand on a affaire à des imbéciles et des lâches, comme les autrichiens, — сказал Билибин. — Je ne suis pas patriote comme vous, — прибавил он, — mais pour ce qui est de ces gredins, je les haïs tout aussi cordialement que vous le faites. [Триумф легкодостижимый, когда имеешь дело с болванами и трусами, каковы эти австрийцы. Я не патриот, подобно вам, но что касается этих мерзавцев, я их ненавижу так же горячо, как вы]. — Triomphe de Sganarelle, mais triomphe tout de même [Триумф Сганареля, но всё же триумф]. — Нет, что не говорите, есть особенная печать рока на этом человеке. Мало того, что это гений войны, всё ему удается. — Больше всего то, что он имеет дело с старыми колпаками. — И это! Но сам он, как он предвидел всё, как он ясно, отчетливо ведет дело. Он знает, что его ожидает успех, и успех ему не изменяет. — Et la victoire dont vous venez de nous apporter la nouvelle? [A победа, о которой вы привезли нам известие] — подшучивая спросил Билибин. — Не говорите мне про эту победу. Нас было два против одного и что же мы сделали? Ничего. Ежели бы у нас был полководец, как Буонапарте, весь корпус должен был положить оружие. Мало того, что он гений, что он счастлив, он счастлив тем, что командует лучшим войском в мире. Надо было видеть их солдат и наших. C’est de la chair à canon sauvage [дикари, пушечное мясо] и больше ничего. А наши офицеры c’est la lie du genre humain: voleurs, grossiers, ignares [это подонки человеческого рода: воры, грубые, невежественные]. — Так вы не так в розовом свете видите дела, как я думаю... — Я? я вижу всё к несчастью. Кутузов est un brave homme [порядочный человек]. Но это человек с старыми понятиями и об войне, и об администрации военной, человек не способный ни на быстрое соображенье, ни на геройство. И потом, царедворец... — Так вот вы как судите. Стало быть Ульм и русское войско не так странно, как мы думали утром. — Я не говорю. Есть элементы, из которых может образоваться что нибудь, есть молодые силы, ежели их не будут давить. Но теперь минута слишком решительная я жду несчастия. Я вижу, что, ежели не случится что нибудь необыкновенное, при теперешнем нашем устройстве нас ждет погибель и срам. Наполеон слишком велик. Я не люблю высказываться, но иногда мне надо всё вылить.
— Положение наше не хорошо, мне надо ехать, — сказал Болконской.
— Посмотрим, как наш старый герой и новый кавалер Марии Терезии se tirera de cette impasse. Je ne crois pas que la grande croix Marie-Térèse l'y aide beaucoup.1735 [Выпутается из этого тупика. Не думаю, чтобы большой крест Марии Терезии очень помог ему в этом]
— Выпутаться из этого положения слишком трудно, — сказал Болконской. — C'est un homme intelligent, brave, mais....1736
[Он человек умный, храбрый, но...]
— он презрительно пожал плечами. — Надо помнить, с кем он имеет дело, с величайшим гением войны. Koutousoff s’entortillera luimême dans ses filets avec ses finasseries, quand il a affaire à cet homme, habitué aux grandes idées, aux grandes combinaisons et exécutions.1737
[
— Et le победоносное православное воинство, — сказал Билибин, перепуская свои мешки с одного глаза на другой, — j’espère
— Savez vous, le воинство au fond n’est pas trop mauvais?1740
[А знаете, что в сущности воинство не совсем плохо].
Я узнал его в это последнее сражение. Солдат очень хорош. Офицеры дрянь. Но, всё вместе, это еще хорошее орудие в руках искусного человека. — И невольно он всё улыбался. — Как подумаешь, какая перемена: после вечера у